Научный руководитель, заведующий лабораторией: д.х.н. Ермаков Александр Николаевич h-index 11 E-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. Тел.: +7(499) 137-2408
|
Основные направления работ:
Исследования группы посвящены экспериментальному и теоретическому изучению процессов, играющих определяющую роль в химии атмосферы и оказывающих влияние на климат Земли и содержание озона в стратосфере и мезосфере.
Рис. 1. Относительный вклад циклов в % в разрушение озона |
Рис. 2. Фотолиз CF2ClBr. Спектры CF2ClBr и продуктов фотолиза в зависимости от времени фотолиза. 1-0, 2-960с, 3-2400с, 4-4800с, 5-7200с, 6-9600с, 7-11520с, 8-откачанная кювета. |
Рис. 3. Зона регистрации РФ атомов хлора и йода
Атмосферные аэрозоли, рассеивая и поглощая солнечное излучение, оказывают влияние на радиационный баланс планеты и климат. Принимают они участие и в гетерофазных химических реакциях, что сказывается на содержании малых газовых примесей. Так, фотоокисление эмитируемых с подстилающей поверхности оксидов азота и серы и др. с участием облачных капель в тропосфере сопровождают кислотные выпадения, пагубно воздействующие на окружающую среду. В нижней стратосфере присутствие аэрозольных частиц критически сказывается на содержании стратосферного озона; наблюдаются эпизоды его катастрофического разрушения (озоновые дыры). Сказывается присутствие аэрозолей в приземной атмосфере и на здоровье людей. |
Основные направления работ:
Систематизация и обобщение данных о кинетике и механизмах фотохимической и каталитической с участием ионов переходных металлов трансформации серу и азот содержащих соединений в атмосфере. Создание адекватных кинетических моделей этих превращений в атмосфере. Валидация моделей на основе сравнения с результатами лабораторного моделирования и данными мониторинга атмосферы. Интеграция суммы этих знаний в пакет программ для количественных расчетов загрязнения атмосферного воздуха газовыми примесями и микрочастицами минерального и органического происхождения. Совместные с ИВМ РАН численные 3D расчеты пространственно-временного распределения газовых и аэрозольных микропримесей в атмосфере в региональном и глобальном масштабах. В качестве примера на Рис. 5 приводится рассчитанная картина распределения счетной концентрации наночастиц сульфатного аэрозоля на высоте 250 м (мода 16 нм) в Байкальском регионе. Их источником выступает конденсация паров воды и серной кислоты, возникающих при фотохимическом и каталитическом окислении SO2. Найдено, что численные расчеты массового содержания аэрозоля, ионного состава частиц и их спектрального распределения находятся в согласии с данными натурных измерений. На Рис. 6 представлен пример расчетов глобального распределения счетной концентрации сульфатных частиц слоя Юнге на высоте 10.4 км (мода 13 нм). Расчеты показали, что структура распределения их счетной (м-3) и массовой (мкг/м3) концентраций, а также их спектральное распределение в нижней стратосфере определяются в основном уровнем инсоляции, температурой и относительной влажностью воздуха. При этом численные значения концентраций частиц в целом воспроизводят данные наземных, зондовых, самолетных и спутниковых измерений содержания частиц, контроля их состава, фазового состояния и спектрального распределения.
Рис. 5. Региональная картина распределения счетной концентрации аэрозольных частиц, м-3, над Байкальским регионом спустя 12 часов после инициализации 3D модели. Высота над подстилающей поверхностью 250 м, радиус частиц 16 нм. 1. Шелехово, 2. Иркутск, 3. Ангарск, 4. Байкальск, 5. Усолье. Совместно с ИВМ РАН. | Рис. 6. Сульфатный аэрозоль в нижней стратосфере (слой Юнге). Высота над подстилающей поверхностью 10.4 км, радиус частиц 3 нм. 3D расчеты. Глобальная картина распределения счетной концентрации частиц (м-3) спустя 48 часов после инициализации модели, январь 2002. Совместно с ИВМ РАН. |
Используемые методы исследования:
Совместно с группой химической физики энергоаккумулирующих гетерогенных систем проводятся исследования механизма сгорания мелкодисперсных порошков металлического алюминия в водяном паре. Построена модель сгорания нановзвесей алюминия с учетом суммы процессов: гомогенной нуклеации газовых молекул Al2O3, конденсационного роста и коагуляции частиц к-фазы и химических процессов в газовой фазе и на поверхности частиц металла и к-фазы. В качестве примера на Рис. 7 показаны результаты расчетов влияния малых добавок кислорода (мольная доля 1-3 %) на динамику сгорания наночастиц алюминия в водяном паре. Они указывают на резкое ускорение процесса сгорания, вызванное ускорением наработки предшественника частиц к-фазы – AlO.
Рис. 7.
Избранные публикации:
Основные сотрудники: д.ф.-м.н. Русин Лев Юрьевич, д.ф.-м.н. Севрюк Михаил Борисович, д.ф.-м.н. Азриель Владимир Михайлович, к.х.н. Акимов Вячеслав Михайлович, к.ф.-м.н. Колесникова Любовь Ивановна, к.ф.-м.н. Ермолова Екатерина Владимировна, инженер Кабанов Дмитрий Борисович
Исследование динамики элементарных химических реакций состоит в установлении их механизмов, т.е. совокупностей взаимодействий каждого из участвующих в процессе атомов, ионов, радикалов или молекул, приводящих к образованию конечных продуктов изучаемой реакции. В основе таких работ лежит построение поверхности потенциальной энергии (ППЭ), на которой реализуются в виде отдельных траекторий (если квантовые эффекты не очень существенны) все возможные в рассматриваемой системе взаимодействия участвующих частиц. ППЭ должна быть тестирована на системе, допускающей экспериментальную проверку, например, в скрещенных молекулярных пучках.
Таким образом, динамическая информация позволяет определить роль каждого из кинематических параметров, присущих рассматриваемой системе, которые можно разделить на глобальные (например, энергия столкновения и прицельный параметр) и локальные (например, относящиеся к двухатомному реагенту).
Динамические расчеты можно разделить на статистические, в которых рассматриваются более или менее значительные диапазоны изменения кинематических параметров и участвует большой массив траекторий, и детальные, в которых каждая траектория рассматривается при строго заданных кинематических параметрах. Ниже в качестве примеров приведены некоторые результаты динамических исследований.
Рис. 8. Сравнение экспериментально определенной (точки) функции возбуждения процесса CsF + R -> Cs+ + F– + R, где R = Xe, с результатами траекторного моделирования на диабатической ППЭ (кривая). | Рис. 9. Функция возбуждения рекомбинации ионов Cs+ и F– в присутствии атомов Ar в качестве третьего тела. | Рис. 10. Индивидуальная траектория реакции рекомбинации ионов Cs+ и J– в присутствии атома Xe в качестве третьего тела. Кривые 1, 4 и 5 — графики попарных потенциалов взаимодействия между частицами в эВ: 1 — ионов Cs+–J–; 4 — иона цезия с третьим телом; 5 — иона галогена с третьим телом. Кривая 2 — это зависимость от времени вращательного момента ионной пары, 3 — энергии относительного движения третьего тела и ионной пары в эВ, 6 — полной потенциальной энергии системы в эВ. Изображена также критическая конфигурация системы трех частиц. |
Рис. 11. |
Рис. 12. |
Рис. 13. |
Рис. 14. |
Рис. 15. |
Рис. 16. |
Рис. 17. |
высокоскоростная фотография; пространственно-временная оптическая спектроскопия; двухцветная и однолучевая пирометрия; атомно-силовая микроскопия; растровая сканирующая электронная микроскопия; ЭСХА; РФА; масс-спектрометрия; термический анализ. Для проведения исследований сконструирован и изготовлен оригинальный вакуумный лазерный стенд. |